Моё 9 мая 2015 года, Москва, марш "Бессмертный полк"

Сегодня в телефонном разговоре с одной знакомой почему-то заговорили про 9 мая и она начала мне рассказывать, что всё у нас в Москве "куплено и проплачено" и даже на марш "Бессмертный полк" всех свозили на автобусах и давали в руки неизвестные портреты, и что всё это было срежиссировано  Кремлём. Сказать, что моему возмущению и негодованию не было предела - это ничего не сказать. Я было попыталась что-то ей объяснить, рассказать про свой личный опыт участия в марше, а потом поняла, что это бесполезно. Ей это неинтересно!
Но поскольку мой запал еще не остыл, то я всё же хочу повторить свою историю, которую рассказывала уже у себя в "вконтакте" и в сообществе "Бессмертный полк", и в Фейсбуке тоже, сразу после участия. Не знаю, прочитает ли эта знакомая или нет, да, наверное, это уже и не важно для меня, главное, что я знаю, как там было на самом деле и хочу, чтобы и другие тоже это знали.
Написано было утром 10 мая 2015 года.


"Проснулась вчера утром и решила, несмотря на мою простуду и температуру я должна пойти на марш. Просто не смогу себе этого простить. Портреты моих дедушек, которые в 1942 и 1943 пропали без вести под Москвой, стояли на комоде, смотрели мне в глаза, и я слышала их слова: «Внучка, мы с тобой. Мы пройдём вместе. Не робей. Всё будет хорошо. Там будут все свои». И я пошла.


 Спустилась в метро, стою одна на платформе с двумя портретами, трясусь то ли от волнения, то ли от температуры и тут подходит состав. И я вижу, что весь поезд заполнен Бессмертным полком. Мои нервы сдали и я начала тихо стонать, а когда поезд остановился и двери открылись, то входя в вагон, я уже просто рыдала, а мне со всех сторон улыбались такие же заплаканные и счастливые лица, кто-то предлагал платочек, кто-то хлопал по плечу. Чей-то малыш 5-ти лет в военной гимнастёрке и пилотке подошёл, подёргал за куртку и произнёс: «Тётенька, не плачьте, мы все свои, мы вас не обидим». Как доехала до Третьяковской помню смутно, но помню, что на каждой станции кто-то из вновь входящих в наш вагон начинал плакать и все снова и снова начинали утешать и подбадривать и уже дальше ехали одной большой семьёй.
На переходе тоже все шли рядом, а потом был длинный эскалатор, который уже поднимал нас наверх с песнями под гармонь, с улыбками, с цветами. Я подозревала, что будет много людей, но когда вышла на улицу и увидела - людское море, то из глаз вновь хлынули слёзы. Я остановилась, посмотрела, девушка рядом тоже смахивала слёзы, молодой парень с портретом своего деда лётчика плакал, улыбаясь и не стесняясь своих слёз…
Потом мы встали в ряды Бессмертного полка, и пошли все вместе. Рядом со мной шла семья из 5 поколений и все, от малыша в коляске до дедушки, были в гимнастёрках, пилотках и с портретами в руках. Впереди шла компания молодых ребят, видимо студенты, у одного из них была гармонь, и он так задорно играл на ней, что все старались быть ближе к их компании, и пели все военные песни вместе с ними. У всех ребят были портреты их прадедов, я думаю. А по некоторым лицам девчат было заметно, что их глаза тоже сегодня обильно слезились. Видела небольшую группу, которая несла портреты своих двух дедушек и, судя по их именам – это были испанцы. Молодая семейная пара, которая шла рядом со мной, прилетела из Владивостока, чтобы пройти вместе с портретами своих бабушек и дедушек, которые воевали под Москвой, именно по Красной площади в этот великий день.
Шли не спеша. Кто-то останавливался у полевой кухни подкрепиться гречневой кашей и горячим чаем, многие делали селфи своих компаний с портретами дедушек и отправляли друзьям и родным в другие города, многие были с огромными букетами гвоздик и дарили их всем ветеранам, которые им встречались. Меня поразило, что было огромное количество молодых людей, которые шли с портретами своих прадедов, и было видно, что это их выбор и их никто не заставлял и даже не просил, потому что они были так горды и так достойно себя вели, что никаких сомнений в этом не было. И не было ни одного пьяного, ни одного кто бы вёл себя как-то вызывающе или провоцировал окружающих, ну, по крайней мере, там, где я шла.
Ребята из военной академии, которые стояли вдоль Тверской, пели вместе с нами военные песни, некоторые украдкой утирали слёзы, а когда проходила волна ликующего «Ура», то они с удовольствием присоединялись к нашему ликованию.
От Белорусского вокзала до Красной площади мы шли медленно, очень медленно, но я не видела, что бы кто-то старался кого-то обогнать, занять более выгодное место или был чем-то раздражён. Наоборот, когда у впереди идущей семьи сломалась детская коляска, то идущие с ними рядом юные парни в тельняшках моментально решили эту проблему – подхватив коляску с малышом на руки, и уже дальше шли только так. По-моему, малыш это запомнит на всю жизнь, так как он не сводил восторженных глаз с этих ребят и не удивлюсь, если в будущем захочет стать моряком )))

Проходя по Тверской, мы увидели справа в одном из жилых домов, на балконе стоял дедушка и махал нам рукой, а в соседнем окне дедушка в орденах, а в руках у него был портрет женщины. Он махал дрожащей рукой и улыбался нам. Кто-то из впереди идущих крикнул хорошо поставленным командным голосом: «Смирно. Равнение на-ПРАВО» и мы все разом подтянули животы, выпрямили осанку и стали кричать «Спасибо», махать ему руками, флагами, цветами. А он смотрел на нас, улыбался, махал нам рукой и плакал, а мы плакали, глядя на него. И уже никто не стыдился этих слёз, даже мужчины.
Спустя 5 часов движения по Тверской улице я наконец-то дошла до Красной площади и когда на неё вышла, то у меня закружилась голова, ноя знала, что это не от простуды, а от того ощущения счастья, что мы с дедушками это СДЕЛАЛИ! МЫ ДОШЛИ! Они были рядом со мной:  Фильчуков Василий Михайлович (1905-1943) и Макаров Данила Дмитриевич (1904-1942), и моими глазами смотрели на этот мир, который они спасли от фашизма, на замечательных людей, кто окружал меня, на Красную площадь, на великую Россию, которую никогда никому не победить.
А потом были танцы под патефон на Большом Москворецком мосту, песни под гармошку. Люди знакомились друг с другом, расспрашивая и рассказывая про своих воевавших бабушек, дедов и прадедов.
Проходя по Большой Ордынке, заметила, что в одном из жилых домов на первом этаже, молодые парни открыли окно, выставили динамики и включили песню «Стоит над горою, Алёша, Болгарии Русский солдат» и все, кто шёл рядом, с радостью подхватили её и уже до метро пели только её.
А в метро ехали снова все НАШИ. Я села напротив женщины с пакетиком, а она, посмотрев на портреты моих дедушек, достала из пакетика фоторамку с фотографией красивого мужчины в военной форме и пальчиком мне показала, что у нас с ней общий 1943 год. Оказалось, что это был её отец и он погиб под Смоленском. Она искала сослуживцев своего отца, но никого уже нет в живых, а мои дедушки пропали без вести под Москвой.
Бессмертный полк разъезжался по домам, чтобы снова встретиться в следующем году и вновь пройти по Красной площади среди своих и вместе со своими.
Помним! Гордимся! Чтим!"