Recipient
| Hurray! RU-1679938 was received! The postcard RU-1679938 to inna1280 in Russia has arrived! It reached its destination in 69 days after traveling 51 km! |
Сибирский хаски — порода собак,заводская специализированная порода, полученная американскими кинологами в 30-х годах 20 века как ездовая собака, используя аборигенных собак с русского Дальнего Востока, в основном с Анадыря, Колымы, Камчатки, принадлежавшим местным оседлым приморским племенам - юкагирам, керекам и азиатским эскимосам, которых ошибочно принимают за чукчей (чукчи - оленеводы)[2]. Эта аборигенная ездовая собака русского Дальнего Востока является одной из древнейших пород собак. В настоящее время выведенная порода "сибирский хаски" используется не только как ездовая, но и как собака-компаньон и шоу-выставочная собака.
И мой любимый фильм про сибирских хаски "Белый плен"
Собаки русского Дальнего Востока[править]
Ездовые собаки русского Дальнего Востока ещё с неолита разводились аборигенными оседлыми народами, занимавшимися ловлей рыбы и охотой на морского зверя и принадлежавших к, так называемой, "охотской культуре". Потомки этих народов - нивхи, юкагиры-чуванцы, кереки, отчасти азиатские эскимосы, сохранили традицию разведения ездовых. Неслучайно эти районы соседние народы называли "страной собак" - имея достаточное количество корма - сушенной рыбы, они были в состоянии прокормить большое количество псов, необходимых для хорошей упряжки, для которой требовалось, как минимум, 9 собак. [2].
Развитию ездового собаководства толчок также дали в 17-18 веке русские, активно осваивавшие эти районы в поисках "мягкого золота" - им потребовался транспорт и для сбора "ясака" - налога, которым они обложили покорённые племена, и для доставки товаров, и для почты, и для езды должностных лиц. Появился и распространился новый тип более крупной и вместительной нарты, так называемый, "восточно-сибирский русский". И, соответственно, потребовалось большее количество собак для её транспортировки. Русские охотно нанимали местных каюров и активно обучались сами. Когда в 1920 г. Амундсен побывал у русских старожилов Колымы, то он восторженно написал: "В езде на собаках эти русские и чукчи стоят выше всех, кого мне приходилось видеть".
Когда началась "Золотоя лихорадка" на Аляске, резко возрос спрос на ездовых собак и у наших соседей. А так как русский Дальний Восток ими был освоен довольно неплохо (американцы активно вели китобойный и тюлений промысел в районах Чукотки, Камчатки и Охотского моря), то собак повезли с этих мест. Особо не разбираясь в этнографии, местные народы они делили на русских и чукчей.
Переселение в США[править]
В начале XX века, когда в СССР был составлен общий реестр северных пород, ездовые сибирского Севера, Дальнего Востока, Сахалина, Чукотки выпали из этого реестра, поскольку началась политика слияния пород в одну, а затем, ездовая собака была признана не перспективной, поскольку её должен был заменить авиатранспорт и мото-сани. Ездовые сибирского Дальнего Востока как порода были оформлены в США, благодаря завозу ездовых собак для аляскинских гонок из Анкориджа в Ном, ежегодно проводимых с 1908 года и по настоящее время. Сибирские хаски обладали отличными гоночными качествами, поэтому упряжки этих собак неоднократно привозились в США для участия в гонках и для дальнейшего разведения[3].
История сохранила для нас имена людей, которые стояли у истоков создания этой заводской породы. Это торговец пушниной родом из Украины Уильям Гусак (участвовал в аляскинских гонках в 1909 году), шотландский золотодобытчик Фоке Маул Ремси (в 1911 году), торговец пушниной Олаф Свенсон, серьёзно изучавший чукотскую практику содержания и разведения этих собак в конце 1930-х годов, и, конечно же, каюр Леонард Сеппала[3].
История упряжки Леонарда Сеппалы и доставка вакцины в город Ном[править]
Норвежец Леонард Сеппала прибыл на Аляску в 1901 году, с 1915 года он многократно побеждал в разных гонках со своими собаками, вывезенными из Сибири. Сеппала был признан самым скоростным каюром, он неизменно побеждал в гонках в течение нескольких лет подряд. Он стал главной фигурой «великой гонки милосердия» зимой 1925 года, когда в охваченный эпидемией дифтерии аляскинский город Ном потребовалось доставить лекарство от ближайшей станции железной дороги, что можно было сделать только на собачьих упряжках. Сеппала с упряжкой прошёл самый трудный участок пути, залив Нортон, а его вожак, сибирский хаски Того, отличился более всех, оказав Леонарду неоценимую помощь, и оставил впоследствии многочисленное высококачественное потомство. В январе 1925 года из аляскинского города Ном, практически изолированного от внешнего мира, по телеграфу было передано сообщение: «Ном вызывает… Ном вызывает… У нас вспышка дифтерии… Нет сыворотки… Нам срочно нужна помощь… Ном вызывает…»
Арктический шторм, бушевавший над Номом, не позволял аэропланам из Сиэтла, где имелся запас сыворотки, доставить лекарство по воздуху. Партию отправили из Анкориджа поездом до Ненаны, где заканчивалась железнодорожная линия; пройти дальше могли только собачьи упряжки, по пути из Анкориджа в Ном, называвшимся Iditarod Trail. Снаряженная экспедиция-эстафета для скорейшей доставки сыворотки состояла из 20 погонщиков и около 150 собак, они должны были пройти участок пути из Ненаны в Ном длиной в 674 мили (1 085 км).
Леонард выехал из Нома с намерением получить сыворотку в Нулато. Возле деревни Шактолик, примерно в трехстах километрах от Нома, он увидел каюра, перевозившего партию на том участке пути. Они чуть не разминулись в метели, но Сеппала успел остановить упряжку, получил лекарство и, развернув собак, отправился в обратный путь. Температура была 30 градусов ниже нуля; стараясь сэкономить драгоценное время, Леонард рискнул, выбрав короткий путь по льду залива Нортон. Восемьдесят километров упряжка шла ночью, в сильную бурю; лед трещал под нартами и лапами собак, была опасность того, что упряжка провалится или льдина оторвется и уйдет в море. Это чуть было не случилось: после того, как лед вокруг них обломился, они несколько часов кружили в открытом море, а когда льдину в конце концов прибило к цельному льду, Сеппала и Того перебрались с постромками через полтора метра воды, чтобы притянуть остальных собак ближе. Упряжь соскользнула в воду, тогда Того прыгнул за ней и тянул постромку в воде к каюру до тех пор, пока льдина не подошла достаточно близко, чтобы собаки из упряжки смогли перейти на крепкий лед. Того, помимо своей смелости и выносливости, обладал способностью находить путь, предчувствуя опасность. Он заставлял работать уставших и замерзших собак, выбирал правильное направление в темноте, предупреждал каюра о полыньях и трещинах.
На северном побережье Леонард остановил нарты возле иглу, где провел предыдущую ночь, завел собак в хижину, накормил и взял сыворотку в тепло, надеясь, что через пару часов буря утихнет. Рано утром температура по-прежнему была 30 градусов ниже нуля, буря продолжала бушевать, и Леонарду пришлось продолжить переход в этих условиях.
Когда они достигли Головина, собаки упали без сил. Того больше не мог бежать — у него отнялись лапы; это был последний пробег мужественного пса, на момент гонки ему было десять лет. Зато сыворотка была всего лишь в 78 милях от Нома. Всего упряжка Сеппала почти без перерывов прошла невероятное расстояние в 260 миль, или 418 километров!
Последний участок пути вакцину везла свежая упряжка Гуннара Каасена, вожаком которой был тогда ещё молодой пес Балто; он также смог не сбиться с дороги в сильнейшей метели. Эта упряжка и доставила в Ном лекарство. Сыворотка была заморожена, но не повреждена, и её сразу же стали использовать. Пять дней спустя эпидемия была полностью остановлена.
СМИ прославили тех, кто доставил сыворотку в Ном. Балто стал настоящей звездой: в Голливуде был снят 30-минутный фильм «Гонка Балто к Ному». Но слава скоро поблекла, заслуги забылись, и команда была продана неизвестному музыкальному продюсеру. В 1927 г. бизнесмен из Кливленда обнаружил собак в Лос-Анджелесе на выставке, неухоженных и полубольных. По его призыву жители Кливленда собрали $2000 на выкуп команды, и собаки прибыли в Кливлендский зоопарк, где и жили впоследствии.
Собачьи упряжки были основным средством передвижения на Севере, и эта гонка стала самым ярко освещенным прессой событием в езде на собаках, перед тем как мир пересел на снегоходы. Но до сих пор в длительных переходах очень часто используются упряжки как средство, безусловно, превосходящее снегоходы по надежности. А возрождение спорта «гонки на собачьих упряжках» началось в 1970-х и с тех пор только набирает обороты.
Название породы[править]
Термин «хаски» (искаженное «эски») изначально обозначал эскимосов. Впоследствии это название закрепилось за эскимосским хаски. Это собаки с густой шерстью, острой мордой со стоячими ушами и загнутым хвостом. Когда первые представители чукотских собак прибыли в Северную Америку, для отличия от эскимосских хаски их стали называть сибирскими хаски, и это название сохранилось за ними по сей день.[3]
Дальнейшее улучшение гоночных характеристик[править]
Ездовой спорт не стоял на месте, и скорости сибирских хаски спортсменам уже не хватало. Они начали искать путь создания породы, которая, сохраняя достоинства сибирских хаски, показывала бы гораздо большую скорость. Этим путем стала метисация — смешение кровей лучших особей аборигенных ездовых пород, легавых и гончих пород собак и сибирского хаски. Полученные собаки оказались пригодны только к применению в ездовом спорте, зато они превзошли сибирских хаски по гоночным характеристикам. Сегодня их относят к отдельной «породе» — аляскинским хаски (не путать с аляскинским маламутом) — но эта «порода» не имеет стандарта и не признана МКФ, потому что является метисной группой, из-за чего собаки крайне разнотипны. Впрочем, спортсмены не хотят официального признания аляскинских хаски, потому что за этим последует неизбежное появление выставочной линии разведения породы, что отрицательно скажется на гоночных качествах собак. В настоящее время все победители аляскинских гонок ездят на упряжках, составленных именно из аляскинских хаски; каждый успешный спортсмен имеет свой «рецепт» создания лучших собак и хранит его в тайне.
Чистопородные сибирские хаски по-прежнему участвуют в гонках, однако сильно проигрывают метисам. Так, например, в 2010 году на аляскинских гонках Iditarod Trail Sled Dog Race лучшая упряжка, составленная из сибирских хаски, пришла 42-й[4] (каюр Blake Freking), поставив рекорд гонки для чистопородных собак. 42-е место — это примерно середина списка участников гонки.
Распространение по миру и возвращение в Россию[править]
Ум и выносливость ездовой собаки оказались невостребованы, когда Е. Сили и Лорна Б. Демидофф вывели голубоглазую яркого черно-белого окраса собаку, впечатлив тем самым судей и выиграв призы за лучшую в своей группе и лучшую собаку на выставке[3].
Таким образом, порода сибирских хаски отошла от своих истоков и получила новое направление развития в качестве участника соревнований по красоте[3].
Сейчас, в силу дружелюбности характера и прекрасного внешнего вида, сибирские хаски выставочного разведения отлично подходят в качестве собак-компаньонов даже для квартирного содержания. Именно в этом качестве они начали своё новое распространение по миру в 1970-х годах[3].
В России сибирские хаски появились фактически лишь после распада СССР. Первый российский питомник хаски — «Акулова гора» — завёз собак из Бельгии и Чехии лишь в 1995 году. На породной выставке в 1997 году участвовало уже 14 собак. В 2000 году РКФ зарегистрировала 139 щенков хаски[3].
Собаки этой породы очень дружелюбны, это прекрасные напарники в играх для детей, они очень подвижны и неутомимы. Поэтому они продолжают набирать популярность. Но будущим хозяевам сибирского хаски выставочного разведения следует помнить, что это все же собака, не очень далеко ушедшая от рабочих предков, и пусть ей не требуются огромные нагрузки, делать из сибиряка диванную собачку не стоит. Ему требуются достаточно длительный выгул и пробежки с хозяином[3].
Чукотские лайки, оставшиеся в России (порода «Чукотская ездовая»)[править]
Аборигенные ездовые собаки до сих пор разводятся и эксплуатируются в некоторых деревнях и посёлках Чукотки и даже выделены в отдельную породу, «чукотская ездовая» (эта порода уже признана РКФ, однако пока не получила признания FCI). Культура разведения и использования ездовых собак на Чукотке сохранилась лишь в немногочисленных поселениях вдоль прибрежной полосы.
Таким образом, и «сибирский хаски», и «чукотская ездовая» с равным правом могут быть названы потомками чукотских ездовых собак начала 20 века. Отличия между породами обуславливаются тем, что в США заводчики были сосредоточены больше на сохранении экстерьера собак в ущерб их рабочим качествам, а в России — на сохранении рабочих качеств в ущерб экстерьеру.
В отличие от сибирских хаски, «чукотская ездовая» сегодня относится к редким породам и за пределами Чукотки известна мало.
Комментариев нет:
Отправить комментарий